27.02.2023

Книгоиздание в эпоху перемен

Издательская школа, организованная Центром немецкой книги в Москве, прошла под девизом «Голоса. Настроение. Книги» (Stimme. Stimmung. Buecher). Школа предоставила слово немецким издателям, литературным агентам, менеджерам по правам, авторам и художникам, не ограничивая их в выборе тем. 13 декабря состоялась встреча Петры Хардт (Petra Hardt), в течение долгих лет возглавлявшей отдел прав и лицензий известных немецких издательств Suhrkamp и Insel, а сегодня работающей независимым консультантом, и Александра Иванова, основателя и главного редактора российского издательства Ad Marginem. Петра и Александр много лет знают друг друга, поэтому беседа получилась очень теплой и интересной, это был разговор коллег-профессионалов, понимающих друг друга с полуслова. Гости обсудили важные проблемы современного книгоиздания, в том числе роль новых технологий и искусственного интеллекта, задачи и миссию издателя в меняющемся мире.

Рубрику ведет Елена Дорофеева, литературовед, переводчик, специалист по зарубежной литературе.

А. И.: Петра, какова, на твой взгляд, миссия издателя в эпоху цифровизации и искусственного интеллекта, все глубже проникающего во все сферы человеческой жизни, в том числе в процесс издания книг?

П. Х.: Саша, сегодня мы еще не знаем, куда приведет нас использование искусственного интеллекта в процессе создания текстов. Опираясь на свой сорокалетний опыт работы в немецких издательствах, могу сказать, что главная задача издательства – это создание качественных текстов. Независимые издательства всего мира, такие как Ad Marginem, Suhrkamp, Gallimard, ведут бизнес, связанный с различными рисками: принятие стратегических решений, инвестирование проектов, создание большой команды (редакторов, менеджеров по правам, дизайнеров). Издательства занимаются не сиюминутной работой, ведь книги существуют продолжительное время (по крайней мере, столько, сколько длится срок охраны авторских прав, а иногда и гораздо дольше). Поэтому горизонт планирования очень большой. Искусственный интеллект уже сегодня создает неплохие тексты и может улучшать их, приводя в соответствие каким-то этическим стандартам, а в будущем он, вероятно, будет производить какие-то дополнительные продукты, связанные с книгами. Однако формирование издательского портфеля, контроль качества текстов и, главное, тот совместный путь, который издатель проходит вместе с автором, иногда длиной в десятилетия, – это искусственный интеллект не сможет заменить.

А. И.: Молодые люди, и не только, постоянно погружены в виртуальный мир: на улице, в транспорте они листают ленты социальных сетей или новостей. Это чем-то похоже на папирусные свитки в Древнем Риме, и, листая такой свиток, человеку трудно было вернуться в начало. На этом фоне люди воспринимают окружающий мир. Это состояние рассеянного внимания противоречит тому сосредоточенному вниманию на книге, тексте, которое было характерно для эпохи «классического книгоиздания». Как ты думаешь, что изменилось в отношении к книге за последние 20–30 лет, какие важные этапы, события можно выделить?

П. Х.: Прекрасный вопрос, об этом можно было бы прочитать целую лекцию. На самом деле речь идет не только о молодых людях. Должна признаться, что и мои читательские привычки сильно изменились, особенно за последние пять лет (например, я слушаю огромное количество подкастов). Оглядываясь на свою профессиональную жизнь, могу сказать, что ее первые двадцать лет прошли в аналоговом мире, а последующие двадцать связаны с цифровыми форматами и изданиями. Эти сорок лет профессионального опыта невероятно обогатили меня (конечно, не в финансовом смысле!). Благодаря моей профессии я смогла побывать в разных частях мира, получить новые знания, и за это я очень благодарна книгам. Сегодня я с уверенностью могу сказать, что цифровые технологии никогда не смогут заменить живой работы сотрудников издательств над созданием книги.

Отдельно хочу сказать несколько слов о роли издательств в нашем меняющемся мире. Даже на фоне снижающихся тиражей мы понимаем, что читать люди будут всегда. Это особенно важно для издательств с большим каталогом (backlist), а такие есть, разумеется, во всех странах мира. Вообще издателей из разных стран очень многое объединяет: они люди любопытные, они накапливают и распространяют знания и готовы ради этого идти на финансовые риски. Эти знания формируются сначала внутри одной страны, а затем, благодаря переводам, распространяются по всему миру.

Я думаю, в будущем издательства должны будут вкладывать еще больше сил и ресурсов в то, чтобы сохранять высокий уровень изданий, причем в глобальных масштабах. Ведь рынок давно уже стал глобальным, он охватывает весь мир. Так, в последнее время к нам приходит много запросов из Африки, Индии (где люди говорят на множестве разных языков), арабского мира. Поэтому нам нужно теснее общаться, внимательнее слушать друг друга, много читать. Книги, несмотря на колоссальное многообразие как смыслов, так и форматов чтения, дают нам шанс, открывают новые миры. Многое будет меняться, но сама книга останется, она будет с нами и через двадцать, и через много лет… Ты, например, издаешь философов, и ты будешь продолжать это делать и дальше. Или, к примеру, такой феномен, как Герман Гессе: он умер в 1962 году, но его книги остались, и их продолжают издавать. Ради таких универсальных имен, тем, которые всегда будут востребованы – и читателями, и издателями, – нам и нужно продолжать работать.

А. И.: Петра, спасибо! Слушая тебя, понимаешь, что есть смысл в том, чем мы занимаемся, что у книг есть будущее. Твой оптимизм меня очень греет. Так как нас пригласил на эту встречу Центр немецкой книги, который является московским представительством Франкфуртской книжной ярмарки, давай поговорим теперь о ее судьбе. Сегодня мы живем в мире, где огромное значение имеют коммуникации, отношения профессионалов. Одно из главных достоинств ярмарки – возможность неформального общения. Общаясь с издателями со всего мира, можно узнать новые имена, тренды, которые еще не стали собственностью больших корпораций. Как тебе видится будущее Франкфуртской ярмарки?

П. Х.: Прежде чем я отвечу на этот вопрос, я хотела бы сказать кое-что об оптимизме. Я понимаю, что на фоне тех глубочайших кризисов, которые мы сейчас переживаем, мои слова могут показаться странными, в них можно усмотреть даже проявление гордыни или тщеславия. Но давайте обратимся к истории. Начиная с 1454 года, когда было изобретено книгопечатание в Европе (эту дату можно считать началом профессии издателя), наша отрасль невероятно выросла, а ведь за это время произошло огромное количество трагических событий: войны, революции, кризисы. Затем пришла цифровая революция, но тем не менее бумажная книга все еще существует, и она востребована. Родители во всем мире хотят покупать книги своим детям, книги дают знания, позволяют получать образование. Вот на этом и основывается мой оптимизм.

Вернувшись к твоему вопросу о Франкфуртской книжной ярмарке, нужно отметить, что она очень мудро организована. Да, действительно, это центр притяжения, место встречи издателей со всего мира. Это также и отличная рыночная площадка, и центр образования, повышения квалификации, но все это не является уникальным, ведь есть и другие важные центры (Лондон, Москва, Пекин, Абу-Даби). Главное, что отличает франкфуртскую ярмарку, – это то, что она «экспортирует» свою модель в другие страны, помогает им организовать подобные проекты у себя дома. Важнейший компонент таких ярмарок – стипендиальные программы (т. н. fellowship programs), которые требуют немалых финансовых вложений, но они всегда являются инвестицией в будущее. Вот как это происходит. На книжной ярмарке в любом городе мира, например в Москве, собираются представители издательств, редакторы, специалисты по правам и лицензиям (10–20 человек из разных стран). Они знакомятся с городом, с издательским миром, книжным рынком, но при этом между ними возникают определенные связи, создается сеть очень важных контактов, и эти люди никогда не потеряют друг друга из вида. Это похоже на дерево, у которого постоянно отрастают новые ветки и сучки, и оно живет, таким образом, очень много лет. Таким образом, Франкфурт – это очень успешный проект, но все-таки задавать вопросы о его будущем лучше Юргену Боосу1 и его команде.

за рубежом.png

А. И.: Спасибо, Петра, за очень точные наблюдения об этом процессе, когда люди объединяются, общаясь со своими коллегами из других стран. Мой коллега Михаил Котомин прошел эту «школу» и рассказывал, что это сыграло большую роль в его становлении как издателя. А сейчас я хочу спросить вот о чем: ты много лет работала в выдающемся издательстве Suhrkamp, а сейчас ты свободный консультант, и мне кажется, эта позиция позволяет тебе более широко взглянуть на то, что происходит на рынке. Как меняется немецкий книжный рынок, какие книжные тренды ты сейчас наблюдаешь? Есть ли изменения в самой структуре рынка, соотношении крупных и мелких издательств?

П. Х.: Этот вопрос для меня очень непростой. Конечно, в Германии сегодня есть определенные тренды. Один из них – в пользу разнообразия, внимания к большему количеству форм жизни. Но, наверное, о современных тенденциях лучше спрашивать более молодых людей, ведь я читаю тех же авторов, что и раньше: Гюнтера Грасса, Петера Хандке, Мишеля Уэльбека. Мне трудно говорить о молодых писателях, но я вижу, что появляется много умных, талантливых текстов, и особенно меня радуют изменения в поэзии. Например, у нас появилось много молодых прекрасных поэтесс. Тема конфликта между мужчинами и женщинами остается актуальной, ведь женщины буквально ломают систему власти, которую мужчины выстраивали под себя. Еще одна вечная тема – как можно совместить работу и семью, хотя об этом больше пишут авторы нон-фикшн. Другая тема, которая волнует людей многих стран мира, но особенно немцев, – это изменение климата: может быть, мы опоздали и уже поздно что-то изменить к лучшему, и какую ответственность мы несем.

Вообще, само слово «тенденция», или «тренд», означает нечто непродолжительное, мимолетное. Если я хочу понять что-то про модные тренды, я открою журнал Vogue, но с книгами сложнее – я не могу выделять какие-то сиюминутные тенденции, я им не доверяю. Я доверяю только текстам, они универсальны, а тренды – нет. Хотя издательства, конечно, должны обращать на них внимание и даже посвящать каким-то актуальным проблемам целые серии. Такие книги хорошо продаются, а заработанные средства издательство может затем потратить на что-то другое, возможно, более важное. Если говорить о структуре немецкого издательского рынка, то по-прежнему существуют как конгломераты, так и мелкие независимые издательства, причем и те и другие неплохо себя чувствуют. В Германии есть, например, издательская группа Penguin Random House, и этот конгломерат включает в себя около 50 небольших импринтов. С одной стороны, их всех поглотили, возможно, они потеряли что-то уникальное, но, с другой стороны, там тоже работают люди, увлеченные своим делом, которые профессионально делают свою работу. В то же время недавно в Германии или в Австрии появилось маленькое издательство, где работают всего пять женщин. Все это существует параллельно, и это очень активная, оживленная сфера деятельности.

В связи с этим я расскажу одну историю, которая произошла в Гёттингене в 1992 году. Я работала тогда в издательстве Luchterhand и занималась в том числе изданием книг Гюнтера Грасса (тогда еще не Нобелевского лауреата, хотя было уже понятно, что скоро это произойдет). Грасс сказал мне однажды, что он хочет перейти в другое издательство к Герхарду Штайдлю (в издательство Steidl). Я удивилась, ведь Штайдль не занимался художественной литературой, а только книгами по искусству. На что Грасс, который был оптимистом, как и я, ответил, что если он придет в это издательство со своими книгами, оно станет известным и в мире художественной литературы. Прошли годы, и это действительно произошло. Издательство Steidl невероятно выросло, они издают авторов из разных стран и, конечно, сохранили свои компетенции и в сфере книг по искусству, и даже преумножили их.

Кстати, у этой истории есть неожиданный happy end. После смерти Гюнтера Грасса его книги за рубежом уже не пользовались большим успехом, хотя он был переведен на 30 языков. Но недавно ко мне обратилось издательство Steidl с просьбой помочь составить библиографию того, что написал Грасс, т. к. они хотели что-то переиздать. Я вспомнила свои старые контакты в Нью-Йорке, Париже, Копенгагене, и мы смогли еще раз вместе поработать с этим автором и напомнить о нем всему миру. Таким образом, мы возвращаемся к тому, о чем я говорила в самом начале. Если соединить два главных издательских принципа – сохранение качества текста и работу, ориентированную на длительный период времени, то получаются успешные проекты и хорошие качественные книги.

А. И.: Большое спасибо, Петра! Мне кажется, ты сейчас совершила небольшое открытие, ввела понятие «издательское время», или «издательский срок». Хотя о важности многолетних отношений издательства и автора ты говоришь очень давно, в том числе в твоей книге, которая несколько лет назад вышла и в нашем издательстве Ad Marginem2 . В конце нашего разговора я хочу сказать, что Петра Хардт и издательство Suhrkamp внесли большой вклад в популяризацию русской литературы в Германии и мире. Один из примеров такого успеха – книга Марии Степановой «Памяти памяти», получившая совсем недавно французскую премию за лучший зарубежный роман года. Это большая удача не только Марии, но и современной русской литературы, и Петры, и издательства Suhrkamp, работавшего с этой книгой и как владелец мировых прав. Поэтому огромное тебе спасибо, Петра!

П. Х.: Спасибо, Саша! Справедливости ради хочу отметить, что издание современной русской литературы в издательстве Suhrkamp – это заслуга одного-единственного человека Катарины Раабе. Г-н Унзельд3 пригласил ее в издательство именно с этой целью, когда она была еще очень молода. Долгие годы Катарина работает с книгами писателей из России и Восточной Европы и сделала очень много для их популяризации в немецкоязычном мире. Совсем недавно она получила почетную награду Германии – Федеральный крест за заслуги, и это очень важное событие! То есть издательству всегда нужен хороший редактор – человек, который будет знать, куда идти, что и как искать.

***

У слушателей была возможность задать гостям вопросы, и одной из важных, но в то же время наиболее трудных тем стала текущая политическая ситуация и ее влияние на восприятие и издание русской литературы в Германии и немецкой – в России.

П. Х.: Это очень тяжелый вопрос, и я не знаю адекватного ответа, наверное, лучше спросить об этом представителей издательств. Но я все-таки думаю, что текущие события не сильно повлияли на восприятие русской литературы в Германии. Пример Марии Степановой, получившей французскую премию, тоже можно считать одним из подтверждений моей точки зрения. Классические произведения русской литературы продолжают ставиться в театрах, а издательства, надеюсь, по-прежнему ищут русских авторов, которых они могли бы публиковать.

Все-таки книга – вещь универсальная, и мне хочется верить, что книгоиздание в меньшей мере подвержено влиянию геополитики. Возможно, я идеализирую, но решения должны приниматься только исходя из качества текста, и для меня совершенно неважно, откуда родом автор (из России, Польши, Украины, Чехии…). Актуальные темы могут обсуждаться в нехудожественной литературе – в нон-фикшн, а на беллетристику это влиять не должно. Но, разумеется, я помню недавние ожесточенные дискуссии о том, кого приглашать на Франкфуртскую ярмарку, а кого – нет. Мне кажется это абсолютно неправильным, все должны приезжать! Вообще мы часто думаем о многих вещах в биполярных категориях, но мир становится многополярным, и нужно скорее в эту сторону меняться.

А. И.: Да, я абсолютно согласен с позицией Петры. Хотя нельзя не признать, что события на Украине и связанные с этим санкции очень усложнили издательскую деятельность в России. Но на отношения независимых издательств России и Германии это не особенно повлияло. Мы, например, собираемся в следующем году издать целую линейку произведений немецких авторов (это и художественная литература, и нон-фикшн). Кстати, интересно, что многие книги немецких писателей 1930-х –1940-х годов стали в последнее время очень популярны. Это произведения Ремарка и Томаса Манна, также Эрнста Юнгера, Вальтера Беньямина, Теодора Адорно. Они поднимали вопросы, которые стали для нас актуальны и сегодня: можно ли остаться человеком в нечеловеческих условиях, как пережить катастрофу.

Встреча прошла на немецком и русском языках с последовательным переводом Михаила Перегудова.

Опубликовано в журнале «Книжная индустрия», №1, январь-февраль, 2023

1 – Jürgen Boos – президент и генеральный директор Франкфуртской книжной ярмарки

2 – См.: Петра Хардт. Приобретение, защита и продажа прав на издательские проекты. Краткое руководство для издателей. Ad Marginem, 2019

3 – Зигфрид Унзельд (1924–2002) – известный немецкий издатель, исследователь, с 1959 по 2002 год руководитель издательства Suhrkamp



Еще новости / Назад к новостям


Forum with id 8 is not found.