25.12.2020

Новости

Дмитрий Воденников: стихи похожи на гул океана Art-talk-проект «Писатель в библиотеке»

17 декабря в Самарской областной универсальной научной библиотеке состоялось мероприятие, завершающее работу Art-talk-проекта «Писатель в библиотеке»* в 2020 году. На этот раз самарская публика встречала неповторимого поэта, прозаика и эссеиста Дмитрия Воденникова.

На своем творческом вечере Дмитрий не только ответил на вопросы поклонников и раздал автографы, но, к большому удовольствию присутствующих, прочел свои новые стихи, которые родились после почти десятилетнего поэтического молчания.

Воденников-1.png

Дмитрий, расскажите, каково это — вернуться к поэзии после стольких лет тишины?

Меня часто спрашивали: почему вы бросили писать стихи. По моему внутреннему лицу в такие моменты всегда пробегала легкая судорога отвращения, потому что так говорить нельзя. Стихи нельзя бросить — это тебя стихи могут бросить. Можно бросить женщину, мужчину, цветок и даже собачку. А стихи бросить нельзя — это нечто большое и, возможно, они являются единственным оправданием твоей жизни. Однажды я выступал в Америке и оказался на побережье Атлантического океана. Были сумерки, и в этой темноте я услышал звук океана. Это совсем не так, как шумит ночное море, я не могу вам это объяснить, но это совершенно другой звук. Когда к тебе приходят стихи — это похоже на гул океана. Бросить гул океана невозможно. Вот так и стихи. Они просто ушли, вот так, на цыпочках. Я думаю, все пишущие люди знают, что сам по себе ты ничего сделать не можешь. Ты можешь сделать только тогда, когда приходит то, что простофили называют «вдохновением», но это называется заболевание. К тебе стихи приходят в виде заболевания, чаще всего психического, переходя на физический план.

И тут случилось странное — ко мне вернулся гул, ко мне вернулись стихи. Это самый сильный момент в моей жизни, хотя, поверьте, моя жизнь богата на интересные события: мне очень везло в любви, в дружбе, в путешествиях. Но стихи — это самое сильное, что было у меня, потому что в этот момент ты сам себе не принадлежишь. Не ты пишешь, а оно тебя пишет. Удивительно чувство, когда по тебе карябает чье-то стило или чей-то карандаш.

Мои новые стихи опубликованы на Colta.ru в полном объеме, я поделюсь некоторыми их них:

Я буду никнуть, горевать,
искать пути,
та-тá-та, тá-та, та-та-тá
а ты лети.

Стихи ни для кого

Когда я написал первые стихи
после десятилетнего перерыва,
я первым делом пошел мыть кухню.
Это было освобождение:
«мне ничего не нужно».
Все эти дни мне казалось,
что я заболеваю.
Я кутался в кофты,
мне казалось,
что у меня ОРВИ или начинающаяся ангина.
(К тому времени я уже перенес ковид
и за мной установили слежку —
совсем несправедливо
мне выписали пятикратный штраф.)
А когда я написал через четыре дня стихотворение,
ощущение озноба прошло.
Я пошел на кухню
и стал мыть раковину и стены,
всякие труднодоступные места
(нельзя сказать, что я мыл особенно успешно,
хотя я умею мыть, я упорный).

Стишок пишется так же:
от тебя нужны упорство и слезы,
желательно потеря,
ощущение переломившейся жизни
(по крайней мере, первый стишок так работает).
Тебе кажется, что жизнь твоя кончилась,
переломилась.
Ты пишешь и плачешь,
и говоришь: я не вернусь, я не вернусь, мы не вернемся.

А потом это становится неважным.

Потому что вот он, твой первый стишок,
лежит на сложенных вдвое листочках,
исписанных по старинке,
а потом сразу перепечатанный в компьютер,
потому что так легче увидеть знаки.

И потом ты расставишь знаки —
и скажешь: я совсем не это писал,
я не тебя писал.
А там уже что-то больше
того, что ты думал,
о чем ты плакал,
о чем дрожал.

Вот оно, первое стихотворенье заново свободного человека —
от любви,
от стыда,
от слез,
от жалости
и сожаленья.

А вот и второе.

∗ ∗ ∗

«Дочка-дочка, будь добра, —
мама говорит: —
У меня внутри дыра,
И она болит.

Принеси воды стакан,
кушать приготовь.
Выпей антидепрессант
за мою любовь.

За глаза его с утра,
зеленее льда».
— Мама, мама, будь добра:
помирать пора.

Серебристая моя,
золото мое,
у тебя давно в груди
битое стекло.

(О себя, как о кровать,
cтукнемся во сне.)
«Когда станет умирать,
он придет ко мне».

Жизнь пройдет, и снег пойдет,
полетит на свет.
«Что ж ко мне он не идет,
Если смерти нет?»

...Мама-мама, вот скамья,
Вот кровать и стол.
Мама, мама, это я.
Я к тебе пришел.

Дмитрий, в ваших старых стихотворениях часто возникают отсылки к детству. Расскажите, что такое яркое было в вашем детстве? Что, возможно, сформировало вас как поэта?

Почему оно встречается в моих текстах — я не знаю и ответить не могу. Почему вы о своем детстве вспоминаете, даже если вы о нем и не пишете? Я думаю, что в детстве есть некая «банка», и в ней намешаны хвоя, песок, какое-то колечко из конфетной фольги. Твое сокровище, которое ты на самом деле неслучайно собрал. Помните, мы делали секретики? Когда ты что-то зарываешь в земле, покрываешь осколком стекла и забываешь, где он закопан. Секретик ли, какая-то заветная коробка, в которой хранится что-то, обозначающее тебя. У каждого из нас такая коробка была. Если бы мы сейчас ее могли открыть — мы бы знали разгадку своей жизни. Возможно, в ней лежала какая-то чушь, но это и была бы разгадка.

Мы обращаемся к детству не потому, что мы загипнотизированы им, нет. Ничего хорошего в нем нет, это темная страшная пора, когда ты все о себе уже знаешь, но просто не владеешь взрослыми словами. Ты знаешь все, включая свои сексуальные предпочтения, хотя у тебя их еще и быть не может. Ты знаешь, что тебе суждено, что будет. И это не предсказание, а то, в какой ситуации ты бы хотел существовать. Детство интересно как ключ. Если мы наберемся смелости посмотреть на свое детство, то мы найдем там ключ к нам нынешним. Ключ не даст нам счастья, никакой пользы не принесет — только правду. Детство как таковое меня не интересует, у меня вообще нет ностальгии по прожитой жизни. Оно меня интересует как ключ.

Воденников-2.png

Когда вы впервые услышали то самое дыхание, гул океана, с которым надо как-то жить, начать писать, издаваться? Расскажите про ваши первые шаги в поэзии.

Я всегда думал о том, каким человек рождается и каким образом из нас вырастает воин, художник или поэт. Мне интересен тот момент, когда были первобытные люди. Среди них ведь были поэты, хотя понятия поэзии еще не было даже близко. Ведь кто-то первобытный сидел в пещере что-то рифмовал, бубнил и раздражал этими звуками на праязыке своего соседа, который в это время что-то палкой чертил. Это есть изначально в нас.

Я в 10-11 лет написал свои первые стихи, которыми довел бабушку до слез. В это время я себя осознал начал писать трагические, как мне казалось, стихи. Зато сейчас пишу веселые.

А вы читаете современную поэзию?

Конечно! Я не могу ее не читать, потому что у меня дважды в месяц выходит программа на радио России «Поэтический минимум», у меня есть колонка на сайте Совлит. Мне необходимо читать даже просто из шкурных интересов — нужно чем-то наполнять эти пространства.

Посоветуйте, что сегодня можно почитать, на что обратить внимание?

Если говорить о современных — я очень люблю Линор Горалик (Линор Горалик признана Министерством юстиции РФ исполняющей функции иностранного агента). Она гениальный поэт. Я очень люблю Марию Степанову, мне очень нравится Федор Сваровский. Есть замечательный молодой поэт Евгений Горон — он интересные тексты пишет. Есть удивительный Максим Жегалин — гений короткой прозы.

С вашей точки зрения есть ли какие-то табу, запретные темы в поэзии? Ну или темы, на которые лично вы бы не стали откликаться.

В поэзии нет запретных тем, потому что поэзия сама по себе запретна. Это касается и лексики в том числе. Сейчас поэтический текст существует только в пограничной ситуации, как и любой другой текст. Даже «Я помню чудное мгновенье» — это ведь тоже пограничная ситуация, просто за эти два века она так истерлась и так навязла на зубах, что уже не звучит. Но поэзия — это всегда пограничная ситуация. Поэт ищет щель, в которой больно, смешно или тревожно. Запретные темы всегда будут.

Вы проводите обучение писательскому мастерству, возможно ли с нуля научить человека поэзии? Как вы это делаете?

Можно. Я вообще не думал, что это можно сделать, я согласился из-за денег, но у меня было несколько невероятных случаев. Ты должен человека пробить, ты должен найти его ключ, вернее — заставить его найти свой ключ.

На вводных занятиях я всегда говорю: представьте себе, что перед вами связка ключей. Один из них очень красивый, другой изящный, третий стальной для сейфа, четвертый еще какой-нибудь. А еще лежит алюминиевый погнутый от почтового ящика. Это — ваш ключ, а не те красивые. Ты можешь подобрать ключ, чтобы открыть человека. Лично ты ничего не можешь. Он сам может открыться, двигаясь за твоими словами. Вот как лозоходцы раньше ходили воду искали для колодцев: вот лоза вроде вибрирует, думаешь, вода. Можешь найти, а можешь не найти.

Воденников-книги.png

Ваши эссе тоже похожи на стихи — у них есть ритм и определенная мелодика. Они тоже к вам так приходят, как стихи, или с ними другой способ работы?

Конечно, не так, как стихи. Текст может быть прекрасным, но это не стихи. Они отличаются другим кровотоком, как-то по-другому организованны. Эссе к колонкам я пишу иногда очень трудно, но несравнимо со стихами. Они меня не рвут, они требуют. Они тоже с норовом, но не я не могу это сопоставить с поэзией.

В одном из недавних интервью на вопрос, как вы себя чувствуете, вы как настоящий поэт ответили стихотворными стоками. Интересно, вы только мыслите образами или таким высоким стилем и в повседневной жизни общаетесь?

Я мыслю образами. Когда я думаю, я кричу, а ссорюсь абсолютно безобразно, я теряю берега —  в такие моменты я говорю так, как говорю в своих стихах. Я думаю именно таким образом.


* Art-talk-проект «Писатель в библиотеке» реализуется Самарской областной универсальной научной библиотекой при поддержке Министерства культуры Самарской области. Данный проект дает возможность жителям Самарской области встретиться с ведущими современными русскоязычными авторами, победителями крупнейших литературных премий: Алексеем Сальниковым, Сергеем Лукьяненко, Галиной Юзефович, Дмитрием Воденниковым, Вадимом Пановым, Андреем Геласимовым,  Романом Сенчиным.

Материал подготовила
Светлана Шлютова.



Еще новости / Назад к новостям