26.11.2018

Юлия Казакова: «Важно ощущение того, что ты счастлив сегодня»

Юлия Казакова, первый заместитель руководителя Департамента средств массовой информации и рекламы города Москвы

Два часа беседы с Юлией Георгиевной пролетели мгновенно. Как увлекательный рассказ я слушала историю о детстве, наполненном любовью близких, о юности, выборе профессии. Судьба, может порой извилисто, но привела к главному делу жизни – работе в издательской индустрии, в которой Юлия Георгиевна смогла полно реализовать себя. Гармония и счастье – пожалуй, эти понятия в наибольшей степени характеризуют жизненный путь Юлии Георгиевны Казаковой, первого заместителя руководителя Департамента средств массовой информации и рекламы города Москвы.

«Все мы родом из детства»

– Юлия Георгиевна, расскажите, пожалуйста, о вашем детстве, семье. Что повлияло на формирование вашего внутреннего мира, характера?

– Я родилась в нашем родовом доме в подмосковном дачном поселке Перловка, который мой прапрадед строил вместе с купцом Перловым. И мой отец, и я собирали всё, что связано с историей семьи. Поэтому историю по линии папы знаю довольно глубоко: в роду купцы, служащие, все – старообрядцы.

Детство было счастливое: первые 10 лет я прожила в нашем доме с садом, в окружении детских книжек и множества игрушек. Из детства остались воспоминания природы – запахи цветов, растений, картинки смен времен года.

Мои родители работали на руководящих позициях в НПО «Энергия» (сейчас это РКК «Энергия»). Мама – в химической лаборатории, а папа – на испытательном стенде. В отличие от своих сверстников, я никогда не была у них на работе, и это тогда было обидно. Все, что касалось их работы, было в определенной степени секретом. Конечно, знала про «Байконур», они туда ездили в командировки.

Дома у нас было очень много книг. Читать начала рано, очень быстро и запоем, буквально всё подряд. Когда стала чуть постарше, бабушка мне показала книги на старославянском. Они до сих пор хранятся в семье и передаются из поколения в поколение. Бабушка рассказывала, как читаются слова; помню, с интересом разбирала старинные тексты.


Детство было счастливое: первые 10 лет я прожила в нашем доме с садом, в окружении своих любимых родных, детских книжек и множества игрушек.

– А какие остались самые яркие воспоминания о прочитанных в детстве книгах?

– Сложно всё вспомнить. Конечно, в свое время запоем был прочитан весь Конан Дойл, Джек Лондон и его «Маленькая хозяйка большого дома», Ремарк, Дюма, Дрюон, чуть позже – Эмиль Золя, русская классика. Был период фантастики, особенно нравился Ефремов – «Лезвие бритвы», «Таис Афинская». Постарше полюбила Сомерсета Моэма.

Так как я довольно рано стала читать серьезные книги, школьную программу воспринимала по-особенному. Помимо Цветаевой, Ахматовой, Пушкина, мне тогда нравилась лирика Маяковского. И мы не находили понимания с учительницей литературы, которая как-то сказала: «Маяковского мы пройдем за один день, потому что я его не люблю».

В институте – Пастернак, Солженицын; читали и передавали друг другу распечатки переплетенные. Потом открыла для себя Булгакова. «Мастер и Маргарита» – это книга, которую могу перечитывать в любой момент с любого места, и часто к ней возвращаюсь. «Унесенные ветром» Митчелл, конечно, тоже среди любимых.

Наверняка что-то забыла. В общем, сказать, что одна какая-то книга повлияла и определила мой путь, точно не могу.

 

– Да наверное, это было бы и невозможно…

– Увлечение книгами неразрывно еще было связано с музыкой. Я получила среднее музыкальное образование в музыкальной школе по классу фортепьяно и хора. Мне повезло с преподавателями, и я много читала про композиторов и их произведения.

 

– Вы – человек, погруженный в книги, в чтение, в музыку, – и вдруг прикладная математика. Как это случилось, почему вы выбрали Московский институт электроники и математики?

– Я его не выбрала, это он выбрал меня (смеется). Я была отличницей по всем предметам, особенно нравилась математика. Четко понять, чем хочу заниматься, не могла. Поняла для себя, что не гуманитарий и что естественные науки тоже не для меня. Поэтому, когда встал на горизонте выбор института, пошла на подготовительные курсы при МГУ на Моховой. Три года туда ездила из подмосковного города Королева (куда мы с родителями переехали, когда я пошла в 5-й класс). Занималась физикой, математикой и русским языком – предметами, по которым предстояло сдавать экзамены. Тогда я еще не понимала, куда буду поступать. Тут у меня случилась очередная любовь – был мальчик, который хотел поступать в Бауманский. И подумала: «А почему бы и мне не поступить в Бауманский?» К счастью, мы с этим мальчиком поругались, и в Бауманский я не пошла. Потом меня качнуло в другую сторону: «А почему бы мне не попробовать поступить в Щукинское училище?» И пошла поступать, благо там экзамены были раньше…

 

– Какая амплитуда!

– Причем родители про это не знали! Все закончилось, когда один профессор мне сказал: «Деточка, актриса должна пройти в жизни всё». Тут я поняла, что, наверное, не очень хочу быть актрисой (смеется). И отправилась поступать в МГУ на факультет вычислительной математики и кибернетики. Родители были в шоке: «Юля, как ты поступишь без блата?» Ведь даже золотую медаль мне в школе не дали, хотя я была одна кандидатка, – директор, смущаясь, сказала родителям, что надо заплатить. На семейном совете я сразу отказалась. С поступлением в МГУ почти справилась – не хватило одного балла: надо было подавать на апелляцию, а я не подавала, вызвали на собеседование и предложили год поработать на кафедре, а потом поступать с рекомендациями. Выхожу из университета в раздумьях: еще год ждать... А рядом стоят ребята из Института электронного машиностроения (он тогда так назывался) и говорят: «У нас экспериментальный вуз, на студентах тестируют программы, которые потом внедряют в МГУ на ВМК, и мы засчитываем сданные в МГУ экзамены. Нужно только пройти математическое собеседование». Естественно, я прошла это собеседование и поступила, о чем абсолютно не жалею. Правда, в первый семестр у меня было семь математик, что очень хорошо выстроило работу мозга (смеется). Было интересно: математическая логика, программирование. И, в принципе, я очень благодарна этому институту. Первые два года мы все честно учились, а потом стало легче и началась бурная культурная жизнь, мы с друзьями обошли все музеи, выставки и театры в Москве, ездили на каникулы по стране. В общем, у меня была такая очень насыщенная, интересная студенческая жизнь.

После института пошла работать в РКК «Энергия», в отдел баллистики. Там сказали: «У нас как раз уходит на пенсию бабушка, которая работает на Алголе с перфорированными колодами карт и помнит Королева. Будешь перенимать у нее опыт». (Алгол – один из первых языков программирования, нас учили, что он уже умер.) А я пришла со знанием языка тогда последнего уровня, C++… И категорически отказалась. Где-то месяц я боролась с начальником и говорила: «Дайте мне персональный компьютер». Сейчас это смешно звучит, конечно, но тогда было 1–2 ПК на отдел. В итоге мы сошлись на том, что я буду переводить эти программы на Алголе на другой язык под персональный компьютер. Я там откровенно скучала. От скуки сделала программу, которая по точкам рисовала графики и траектории, их тогда рисовали в чертежной лаборатории. Рассказываю и чувствую себя динозавром (смеется). Начальник был счастлив, всему отделу дали премии, мне тоже что-то перепало, но немного, как молодому специалисту. И на этой волне он мне говорит: «Сейчас начинаются программы международного сотрудничества с французами и американцами. Куда ты хочешь полететь в командировку?» Представьте: начало девяностых, естественно, я за границей не была, мои родители вообще невыездные, их паспорта лежали на предприятии. «Вообще – я куда угодно хочу!» – говорю. Он: «Ну хорошо, давай пока на полгода на Байконур». Меня спасло только то, что я прекрасно знала слово «Байконур» и условия, в которых там жили и работали люди в то время. Я уже была замужем и поняла, что мне лучше уходить в декрет...

Так появилась моя чудесная дочь, после этого на предприятие я уже не вышла, и с космосом наша любовь закончилась. Я направилась на работу в Агентство подписки и розницы, к Александру Владимировичу Малинкину.

 

– Как произошла такая кардинальная смена профессии?

– Это же девяностые! Смена произошла опять же волей судьбы. Отсидев с дочерью два года, в общем-то, не самых простых и довольно голодных, я поняла, что надо выходить на работу. И стала искать куда. Неожиданно через родных и знакомых узнала про эту вакансию. В тот момент, в 1995 году, АПР (первая альтернатива подписному агентству «Роспечать») только начинало свою деятельность, там работало около 10 человек. Александр Владимирович сам окончил ВМК МГУ, и он старался набирать кадры из инженеров.

На этом месте я проработала довольно долго. Там же, разведясь с первым мужем, познакомилась с нынешним. По сути, возглавляла клиентскую службу, мы тогда делали первые шаги в сфере маркетинга и рекламы, продвигали подписку. И, собственно, так я вошла в издательский бизнес.

    

Поддержка издательской индустрии –

улица с двусторонним движением

 

– И очень плотно вошли, больше 20 лет вы посвятили издательской индустрии.

– Да, после АПР были разные организации и направления. В компаниях по распространению прессы работала, в маркетинге и рекламе, несколько проектов запускали. В начале 2000-х работали в «Логоваз Ньюс Корпорейшн» со стороны Мердока.

Мой муж Евгений Абов к этому времени был членом правления Всемирной газетной ассоциации. В конце девяностых мы создали компанию «Сервис Медиа», миссия которой была привносить передовой международный издательский опыт на молодой российский рынок. Мы занимались организацией поездок топ-менеджеров из России и СНГ на стажировки и международные профессиональные конференции. И наоборот, организовывали мероприятия в Москве, привозили спикеров – гуру в издательском бизнесе, переводили и адаптировали литературу, вводили на наш рынок такие страшные слова, как «конвергенция» (смеется). Это был период, когда наш издательский бизнес активно рос и нуждался в повышении профессиональных компетенций.

Имея опыт взаимодействия с отраслевыми ассоциациями за границей, мы стали предлагать, как изменить сервисы и работу Гильдии издателей периодической печати. И в какой-то момент Вадим Горяинов, который был тогда президентом ГИПП и генеральным директором «Проф-Медиа», сказал: «А что ты рассказываешь? Приходи сама и делай». Так в 2002 году я стала исполнительным директором Гильдии издателей периодической печати. По сути, мы перезапустили работу ГИПП в качестве профессиональной отраслевой общественной организации.

В Гильдии я проработала 10 лет.

 

– За эти 10 лет вы столько всего сделали, столько проектов реализовано!

– Это были золотые годы для нашей индустрии. Мы решали насущные проблемы рынка, лоббировали интересы печатной индустрии, провели массу мероприятий, создали, по сути, переводную библиотеку издательского бизнеса, разработали и запустили МВА для топ-менеджеров медиабизнеса, придумали концепцию и запустили ежегодную выставку-конференцию Publishing Expo. Как кульминация – в 2006 году провели Всемирный газетный конгресс в Москве, до сих пор лучший за всю многолетнюю историю этого главного международного форума.

Горжусь, что запустила службу тиражного аудита ABC, которая работает до сих пор.

 

– А можно о тиражном аудите поподробнее?

– В период конкуренции печатных СМИ за внимание аудитории и рекламные бюджеты с телевидением, радио стало понятно, что у нас есть еще своя «валюта», которой нет у других, – это тиражи. И часть издателей (региональные, узкопрофильные, отраслевые) не могут пробиться в линейку, ротируемую в Gallup. Во всем мире были авторитетны службы, подтверждающие тиражи газет и журналов. Это как некая гарантия того, что издатель честен со своей аудиторией и ему можно доверить бюджет, запускать с ним партнерские программы. И мы, собственно, решили, почему бы не создать аналог в России. И создали.

Подошли к этому системно – в партнерах у нас была Ассоциация бухгалтеров и аудиторов «Содружество», которая обеспечила прозрачность процедур и обучила аудиторов, потом присоединилось и рекламное сообщество в лице АКАР. В общем, все сложилось и работает, чему я рада.

 

– Помимо этого, вам удавалось активно лоббировать интересы издательской отрасли на государственном уровне.

– Да, в то время президентом Гильдии был Александр Николаевич Горбенко. Он придумал концепцию зонтичной структуры – Совет индустрии, который мы тогда сформировали. Нам удалось объединить на независимой площадке издателей, полиграфистов, бумажников и распространителей прессы. И, собственно, это был совместный диалог, мы вместе готовили законодательные инициативы, занимались GR, проводили экспертизы, выстраивали правила работы на рынке. Главное – все участники тогда отчетливо поняли, что бизнесы плотно переплетены и для успеха нужно работать сообща.

 

– С 2011 года вы стали заместителем руководителя Департамента СМИ и рекламы правительства Москвы. Что изменилось в работе? Поменялись ракурсы видения проблем отрасли?

– Ни в какой мечте или страшном сне я не могла представить, что когда-то стану чиновником (смеется). Но от Александра Николаевича «поступило предложение, от которого я не смогла отказаться». И рада, что этот интересный опыт случился в моей жизни. Почти восемь лет я работаю заместителем руководителя Департамента СМИ и рекламы и горжусь, что вместе с командой мэра участвовала в изменении жизни города. Можно сказать, что мы прошли «мягкую революцию» практически по всех сферах.

Да, сегодня я нахожусь по «другую сторону», но при этом вопросы индустрии и люди, которые в ней работают, для меня не стали чужими.

Наверно, в силу того, что стала чиновником в довольно зрелом возрасте, посты меня не особо интересуют. Важнее – профессиональная оценка и отношения с людьми. Ведь главное, что мы накапливаем за жизнь, – это наши контакты и репутация. Я довольно открытый чиновник: ко мне несложно попасть, никогда ни на кого не смотрю сверху вниз (смеется). Со многими сохраняются дружеские контакты, люди приходят за советом и по-прежнему доверяют свои тайны. Это помогает и в работе, потому что и у меня есть возможность посоветоваться, получить какой-то инсайт, «пробить» какую-то важную тему.

И за все эти годы могу твердо сказать: мне не стыдно за свою работу.

 

Главное, что мы накапливаем за жизнь, – это наши контакты и репутация.
 

– Какие качества добавились?

– Какие добавились – не знаю, а вот серьезно развились стрессоустойчивость, выдержка, многофункциональность, наверно.

 

– Каковы, на ваш взгляд, сегодня ключевые направления поддержки издательской отрасли? По каким направлениям Департамент СМИ и рекламы оказывает поддержку?

– Сначала скажу про меры господдержки отрасли в целом.

Необходимы регулирующие механизмы, связанные с ценами на бумагу, производимую в России, и с пошлинами на ввоз мелованной бумаги. Тема эта одна из самых болезненных и застарелых. Но одна из самых важных. Немыслимый рост цен на бумагу, по сути, убивает бумажную издательскую отрасль, российскую полиграфию и дистрибуцию прессы. Бумажные комбинаты, расположенные в России, имеют серьезные преференции со стороны государства. Но при этом они не предлагают отечественным потребителям ни гарантий объемов, ни особых цен. Экспорт для них приоритетен, так как коммерчески более выгоден. Успешная работа предприятий, конечно, важна, тем более что они являются градообразующими. Но на другой чаше весов – работа и существование нескольких отраслей, связанных с печатью.

Далее – важный вопрос дистрибуции.

Розничная продажа прессы сегодня больше регулируется региональной властью: в каких-то регионах, например в Москве, сохранена и развивается киосковая сеть, где-то власти ее серьезно сокращают. Вопрос непростой и неоднозначный. Считаю, что задача власти – оказывать поддержку инфраструктуре распространения печатной продукции, обеспечивать возможность жителям покупать прессу и книги. Но и дистрибьюторы обязаны не нарушать правила торговли, не допускать наличия закрытых и разбитых киосков, чувствовать социальную ответственность перед жителями и отраслевую – перед издателями.

Как известно, в Москве все киоски печати заменены на новые за счет средств городского бюджета. Право торговли в них определено по результатам конкурсов, а не аукционов (учитывается опыт работы), в конкурсную комиссию входят представители отраслевого сообщества. При определении стартовых цен действует понижающий коэффициент 0,3. При участии отраслевого сообщества за пять лет определены и согласованы места размещения киосков, недавно совместно проведена их переоценка. В результате по ряду мест произошли или планируются перемещения киосков, по так называемым социальным местам (где киоски малорентабельны, установлены по просьбам жителей или рядом нет возможности купить прессу) произведено дополнительное снижение стартовых конкурсных цен. Также могу сказать, что в Москве продажи прессы и книг освобождены от торгового сбора.

Что касается почтовой подписки, скажу коротко: не может подписка (по сути авансовая покупка) быть менее выгодна, чем розница, по цене и срокам получения. При этом у нас в стране множество мест, где альтернативы почте нет. В Москве с учетом развитой киосковой сети печати распространителям и издателям предложено проработать проект организации подписки через киоски, мы готовы его поддержать.

Что касается книжных магазинов, в Москве одна из ключевых проблем – это высокие ставки аренды. Если магазин арендует помещение у частной компании, здесь ничем не сможем помочь, это коммерческая история. Если же арендовать помещение у города, существуют механизмы предоставления льгот. В рамках комплексной программы поддержки чтения Департамент ежегодно проводит конкурс «Лучший книжный магазин», который выявляет лучшие книготорговые предприятия столицы. Помимо дипломов и отличительных стикеров на витрины, в этом году мы планируем поощрять победителей субсидиями на поддержку мероприятий в их магазинах.

Также Департамент ежегодно заказывает отраслевые мониторинги состояния рынка печати и полиграфии, книжного рынка и рынка распространения печати в Москве. Результаты публикуются на сайте для общего использования и презентуются на ежегодном Форуме печати, где мы совместно с отраслевыми организациями и участниками рынка анализируем ситуацию, обозначаем проблемы, формулируем рекомендации и задачи.

Кроме того, Департамент оказывает поддержку чтению и отраслевым мероприятиям (в том числе книжным выставкам, фестивалям) в части социальной рекламы.

Поддержка издательской индустрии – это улица с двусторонним движением. Индустрии во многом не хватает сплоченности и ответственности для лоббирования своих задач. Поработав достаточное время с обеих сторон, могу сказать, что в большей степени инициатива не может идти от чиновников, нужны проработанные идеи, предложения и проекты со стороны отрасли. В то же время чиновники обязаны прислушиваться к интересам индустрии, не должны работать «в отрыве» от ее задач. Это совместная работа.

 

Департамент СМИ и рекламы активно развивает издательскую программу, которой в этом году исполнилось 25 лет. Мы видим, как она качественно изменилась за последние годы, и все больше книг становятся победителями литературных конкурсов, в том числе и конкурса «Книга года».

– Мне посчастливилось работать вместе по этой программе с Сигурдом Оттовичем Шмидтом. Он был родоначальником этой программы и как никто другой любил и знал Москву, умел «чувствовать» книгу.

Когда я пришла работать в Департамент, издательская программа была известна и авторитетна в отрасли. Мы сделали ее более прозрачной, доступной, сформулировали основные тематики, критерии и механизмы поддержки издательских проектов. В программе могут участвовать московские издатели с готовыми проектами, которые не издавались ранее. Конечно, в большей степени это книги о Москве, за эти годы издана по сути библиотека по москвоведению – об истории, культуре и жизни города, об известных людях, о зданиях, отраслях, организациях. Мы гордимся книгами по архитектуре и искусству. Расширяем направление детской литературы – ежегодно все первоклассники получают от имени мэра книгу-подарок, посвященную какой-то городской теме. Существует многолетняя программа издания книг для слабовидящих детей, книги передаются в специализированные школы-интернаты.

 

– А сколько, кстати, ежегодно поддерживается книг?

– В год порядка 70–80 наименований, по-разному бывает. Стараемся расширять количество издателей, участвующих в программе. Правда, многие отмечают строгую отчетность по субсидиям.

Некоторые интересные проекты рождаются в диалоге. Издатели загораются, начинают фантазировать, «докручивают» свои идеи и наработки. Так получилась прекрасная книга «Москва растет», которая стала победителем «Книги года». Это книга о живом городе – с его историей развития, с историей изменений, – но при этом очень теплая, открывающая Москву не только как столицу, но и как родной и любимый город. Когда мы говорим о московских переменах, которые происходят, то понимаем, что меняется не только облик Москвы – меняется ощущение восприятия города и образ жизни людей. Старый облик города уходит, и многие его уже не вспомнят, но интересно видеть исторически многослойные перспективы, калейдоскоп стилей и времен.

 

– Каков средний тираж этих проектов, и как он распространяется?

– Сейчас обычный тираж – 1–2 тыс. экземпляров. Хотя отдельные проекты выпускаются большими тиражами: так, «Москва растет» – около 5 тыс. экземпляров, книга-подарок для первоклассников – более 110 тыс. экз. Часть тиражей издатели передают для нужд школьных и городских библиотек, для презентационных целей и представления на книжных выставках. В последнее время книги, изданные в рамках издательской программы, – популярный подарок, в том числе на городских форумах и встречах на самом высоком уровне.

Могу отметить, что ни в одном регионе России нет программы поддержки книгоиздания в таком объеме.

 

Ни в одном регионе России нет программы поддержки книгоиздания в таком объеме.

«Я ценю уединенность»


– Свободного времени всегда мало. И все же, Юлия Георгиевна, если оно появляется, как его проводите?

– Как ни странно, в последние годы все больше ценю уединенность, семью и узкий круг близких людей. За рабочий день происходит масса коммуникаций, мероприятий, проходит большой объем информации, хочется побыть в тишине. Видимо, переобщалась в свое время (смеется). Люблю свой дом, сад.

Жаль, редко получается ходить в театры, на выставки, но уникальные события стараемся не пропускать. Мы с мужем очень любим путешествовать, это большая и важная часть нашей жизни – сменить обстановку, поездить по маленьким городкам на машине, получая удовольствие от другого ритма жизни, почувствовать уникальную атмосферу, окунаясь в историю, культуру других стран.

Книги – несомненно, тоже отдых. У меня стопки книг, которые отложены почитать, выбираю под время и состояние. В этом я абсолютно бумажный человек, не могу читать ни на каких устройствах. Пробовала, не получается. Наверно из-за того, что сразу возникает ассоциация с работой – так много информации с планшета, телефона и компьютера, что на любой электронный текст у меня сразу идет стойкое отторжение. А вдумчивое чтение для удовольствия – это для меня бумажная книга и тактильные ощущения. Я из тех людей, кто возит чемоданы книг на отдых (смеется).

 

– Что из последних прочитанных книг можете отметить? Что «зацепило»?

– С удовольствием сейчас читаю «Дни Савелия» Г. Служителя. У меня лежит «Дети мои» Гузель Яхиной как следующая книга, которую планирую прочитать. «Зулейху», конечно, прочитала. Нового Пелевина тоже прочитала недавно.

Стараюсь читать как минимум то, что входит в шорт- и лонг-листы литературных премий, это своего рода путеводитель по новинкам. Конечно, не всё мне близко. В силу недостатка времени стараешься не тратить его на то, что дает не ту эмоцию. Чтение книг для меня сохраняется как некий элемент размышления, отдыха и увлечения. Например, очень люблю читать про другие страны. Мы недавно были в Сингапуре, с удовольствием прочитала книги «про сингапурское чудо» и афоризмы Ли Куан Ю.

Есть еще своего рода увлечение – очень люблю геометрические орнаменты, мавританские в том числе. Поэтому у меня дома уже скопилась библиотечка книг по истории орнаментов на русском, английском и французском языках. Последняя находка была в Марракеше, когда в книжном магазине я нашла огромнейший том про орнаменты на французском языке. Нужно отдать должное моему мужу: несмотря на вес, мы купили эту книгу и привезли в Москву (смеется).

 

– Ваша гордость и радость – это дочь, которая, мне кажется, безумно на вас похожа.

– Мы недавно ее выдали замуж.

 

– От всей души поздравляю с этим большим событием. Чем занимается дочь, пошла ли она по вашим стопам?

– Она себя еще только ищет в профессии. Но то, что ей, наверно, передалось, – это общительность, умение работать с людьми. Для нее это важно и интересно. Главное для меня, что в ней заложены базовые человеческие принципы: доброта, отзывчивость, порядочность.

Она любознательный человек, копается в себе, общается с другими людьми, много читает. Причем они с мужем читают и философскую литературу. Они абсолютно свободны в форматах чтения. Им, например, проще слушать аудиокниги в машине. А для меня это какой-то другой жанр. С удовольствием иногда слушаю, но у меня это не ассоциируется с чтением.

 

– Вы ощущаете себя счастливым человеком?

– Ох… Это уже совсем личные ощущения.

Какое-то время назад я для себя поняла, что абсолютное счастье – когда ты прямо в какой-то определенный момент времени ощущаешь и понимаешь, что счастлив. Чаще всего человек вспоминает: вот я тогда был счастлив; или: как тогда было хорошо; или мечтает о том, что он будет счастлив.

Я могу сказать, что, наверное, сейчас абсолютно счастлива. Не хочется гневить Бога, но я чувствую внутреннее равновесие и радость от того, как живу и какие люди меня окружают, от моей семьи. И мне кажется, что многое удалось из того, что хотела осуществить. Наверно, если бы все снова довелось повторить, то вырулила бы в какую-то близкую историю, может, не так извилисто только (смеется).

 

Абсолютное счастье – когда прямо в какой-то определенный момент времени понимаешь, что счастлив.

– Действительно, счастливая судьба. Может быть, путь и тернистый, но то, чем вы занимаетесь, приносит вам удовлетворение?

– Есть моменты радости и внутреннего удовлетворения, когда какие-то вещи получились или когда видишь, что начатые проекты живут и развиваются. Или когда придумываешь что-то, что полезно другим людям. Это дает потрясающую энергию и очень важно для меня.

Ну, а как для женщины, конечно, мне важно, что у меня сложилась семья, что рядом любящий и любимый муж, прекрасная дочка, что моя мама жива и здорова, слава Богу. Все это, наверно, называется гармонией. Я не знаю, что будет дальше, и никто, конечно, не загадывает вперед, но сейчас у меня такое ощущение.

 

– Юлия Георгиевна, спасибо огромное за беседу. Пусть сохраняется все, что вы имеете. И будьте счастливы!

Беседовала Светлана Зорина.



Еще новости / Назад к новостям


Forum with id 4 is not found.