01.07.2014

Яков Шрайберг: добрый генерал библиотечных войск

Яков Леонидович Шрайберг, генеральный директор

Человек, которому удалось создать дружный и сплоченный коллектив ГПНТБ России, реализовать один из самых масштабных отраслевых проектов – Крымскую конференцию… 36 лет его жизни отдано библиотеке.
Кто он? Библиотекарь? Системный организатор? Исследователь современных информационных технологий
и электронных ресурсов?

Человек, любящий игру, музыку и перевоплощение. А еще – точные науки и медицину.

Впрочем, обо всем по порядку. Встречайте – Яков Леонидович Шрайберг, генеральный директор ГПНТБ России, 
доктор технических наук, профессор, заслуженный работник культуры РФ, председатель оргкомитета 
Международной конференции «Крым».

Рубрику ведут Георгий Гупало, генеральный директор и главный редактор издательства «ДАРЪ», 
и Светлана Зорина, главный редактор журнала «Книжная Индустрия».

Личности

Системный организатор

Георгий Гупало: Яков Леонидович, как Вы себя оцениваете? Какой Вы человек: добрый, злой, целеустремленный, жизнелюбивый, властный?

Яков Шрайберг: Хочу быть злым – не получается. Все говорят, что добрый, от этого и страдаю. Целеустремленный пока еще. Пора где‑то останавливаться, но я решил попробовать баллотироваться в президенты РБА, хотя не очень и хотелось… Мои сотрудники желают мне поражения, ведь они и так по три дня пробиваются ко мне на прием…

Г. Г.: Давайте о работе не будем говорить. Вы о себе расскажите, например, что Вам нравится в жизни? В приемной висит огромное количество фотографий – целая фотохроника Вашей жизни…

Светлана Зорина: Здесь мы видим Ваши фотографии с Юрием Никулиным, Мстиславом Ростроповичем…

Я. Ш.: Мне нравится встречаться с хорошими людьми. Даже не столько с хорошими, сколько с интересными. С личностями. В разной обстановке: в рабочей, неформальной…

Нравится помогать людям. Мне доставляет удовольствие делать человеку приятное. Я люблю дарить и не люблю получать подарки. Когда я получаю подарок, у меня возникает чувство сте-снения, неловкости. А дарить нравится.

С. З.: Ну и помогать приходится очень много: все сотрудники бегут с разными просьбами…

Я. Ш.: Конечно, ГПНТБ России – большая библиотека, много сотрудников. У каждого свои жизненные ситуации, кому‑то нужна помощь в учебе, в подготовке диссертации…

Г. Г.: А библиотекарем не скучно быть? Вы 36 лет жизни отдали служению библиотеке…

Я. Ш.: У меня вся жизнь в библиотеке. «Библиотекарь» – хорошее слово. Но я скорее себя вижу системным организатором библиотеки, чем библиотекарем. Я пришел сюда через три года после окончания авиационного института, будучи на четвертом курсе аспирантуры Института проблем передачи информации Академии наук. Я ориентировался на прикладные исследования. Библиотечная информационная система – это было новое направление, им мало кто занимался. Мне предложили научную должность, что в то время в библиотеках было редкостью, работа совпадала с моими научными интересами, с темой диссертации. Я решил попробовать, да так и остался в библиотеке. Когда у меня спрашивают о моей специальности, я не пишу «Библиотекарь». Позиционирую себя скорее как организатор и в какой‑то степени исследователь, потому что я никогда не прекращал научные исследования в области современных информационных технологий. Потом уже стал заниматься авторским правом и вопросами, связанными с электронными ресурсами. У меня вышло 5 книг по электронным библиотекам. Кстати, в нашей стране практически нет книг по этой теме.

С. З.: А когда начали преподавать?

Я. Ш.: В 1996 году я был почасовиком кафедры автоматизированных информационных ресурсов. А когда защитил докторскую, стал более активно преподавать. Через год мне предложили заведовать кафедрой, которую я и создавал. Это была первая в стране кафедра электронных библиотек. Сейчас она называется «Кафедра электронных библиотек, информационных технологий и систем».

Г. Г.: Выходит, что Вы еще и первопроходец.

Я. Ш.: У меня такое ощущение, что таких целевых кафедр так и нет нигде. Я эту кафедру создал в том виде, в котором новый закон об образовании рекомендует это делать: на базе какого‑то предприятия, в данном случае библиотеки. То есть человек учится видеть продукт не с мелом у доски, а реально, там, где он создается. Наши студенты непосредственно участвуют в процессе библиотечной автоматизации. Они видят сами эти процессы. А с другой стороны, практики, которые никогда в жизни не пойдут в вуз – да их и не возьмут туда, потому что у них нет педагогического стажа и ученой степени, – они раскрываются и показывают студентам весь процесс работы в библиотеке.

Школьные увлечения

С. З.: А если вспомнить Ваши школьные и студенческие годы, кем Вы тогда хотели быть?

Я. Ш.: Я родился и учился на Украине. В школе у меня шли очень хорошо три предмета: математика, география и английский язык. Я был победителем олимпиад и решил, что надо поступать туда, где нужны эти три предмета. И нашел только один такой вуз – географический факультет МГУ, отделение «Экономическая география зарубежных стран». Там готовили специалистов для работы за рубежом. И чтобы туда попасть, нужно было иметь большое везение, чтобы не сказать больше.

Я вообще думаю, что надо было идти не в библиотекари. Я себя ловил на мысли: с одной стороны, мне нравится играть, перевоплощаться. Иногда на Новый год я надеваю костюм Деда Мороза или Кощея и иду поздравлять соседей. С другой стороны, мне всегда нравилась медицина. Мне кажется, что из меня вышел бы хороший хирург. У меня жена – врач, и теща тоже, а брат – фармацевт-провизор.

Г. Г.: А спортом увлекаетесь?

Я. Ш.: Когда я учился в школе, любил играть в футбол, баскетбол. Но для баскетбола у меня не хватало роста, поэтому тренер никогда не выпускал меня на игру, я только сидел и смотрел, как ребята играют. Однажды он выпустил меня на пять минут. А дальше была сказка. Мне из центра дали пас, я сделал два шага и с дальней дистанции забил очко. Но через три минуты тренер отправил меня обратно.

Еще увлекался шахматами, получил первый разряд. У нас тут великолепный центр шахматной информации. Теперь уж давно не играю, но у меня в штате 2 международных гроссмейстера. Один из них – Юрий Львович Авербах, старейший в мире гроссмейстер, ему 93 года. Он выпускает уникальные книги, к одной из них мне была оказана честь написать предисловие.

Крымские конференции

С. З.: Вы сами определили себя как организатора. И многие знают Вас прежде всего как организатора Крымских конференций. Крупнейший библиотечный форум проходит в этом году уже в 21‑й раз. Чем для Вас стала конференция за эти годы?

Я. Ш.: Еще в 1991 году, во времена Советского Союза, в дни путча, проходила конференция ИФЛА (Международной федерации библиотечных ассоциаций и учреждений). Одно из важных заседаний состоялось в нашей библиотеке, где я впервые познакомился с известными людьми. Мы стали сотрудничать с ИФЛА. В тоже время у нас существовала Международная ассоциация научных и научно-технических библиотек. И традиционно директор ГПНТБ являлся президентом этой ассоциации. В 1993 году конференция прошла в Новгороде. Приезжали французы, немцы. И я подумал: почему бы нам не провести конференцию в более широком формате? В то время она была посвящена в основном технологическим аспектам, то есть имела узкий профиль. Я решил: а почему бы не сделать масштабную конференцию где‑нибудь на территории бывшего Союза, чтобы она была привлекательной для многих участников? И сразу возникла идея провести ее в Крыму. Во-первых, к тому времени я ни разу не был в Крыму. Во-вторых, Крым был украинским, но большинство населения составляли русские, вернее, русскоязычные. И для иностранцев это место всегда было интригующим. И еще мы знали, что украинские библиотеки были беднее российских. Если российский библиотекарь мог поехать в командировку на Украину, и не один раз, то украинский в Москву, например, практически нет, а общаться‑то надо.

Мы решили попробовать. Сначала я поехал в отпуск: в военный санаторий в Крыму, в Евпатории. И с ходу предложил им провести конференцию. Они отказались: военный санаторий, а тут иностранцы… Мы нашли другую фирму-организацию НПО «Волна» и провели первую конференцию в Крыму, в Евпатории. В ней приняло участие 260 человек из 16 стран. А вторая конференция уже имела 650 участников из более 20 стран. Третья приблизилась к 1000 участников, число стран превысило 30. Пик был в 1998 году – на Пятой, юбилейной конференции. В ней участвовали 1850 человек из 34 стран, в том числе Джеймс Биллингтон, директор Библиотеки Конгресса США, президент и генеральный секретарь ИФЛА, заместитель министра культуры РФ и многие другие.

С. З.: Крымская конференция не похожа на остальные, у нее есть свое лицо.

Я. Ш.: Она имеет несколько визитных карточек. Когда я начал ее организовывать, то поставил себя на место участника конференции и стал думать: что мне нужно как участнику? Мне нужно, чтобы меня встретили, хотя нас обычно на других конференциях, как правило, не встречают, особенно когда мы приезжаем за рубеж. Чтобы меня проводили до номера или хотя бы точно объяснили; чтобы в номере было то, что мне необходимо, чтобы у меня была готовая программа и т.д. Один или два года мы пробовали делать трансферы платными. Поняли, что это большая морока, и решили проводить их за счет конференции, хотя не раз с экономической точки зрения конференция была либо нулевая, либо уходила в минус. К тому же надо напомнить, что крымские библиотеки все эти годы были очень бедными: книжек на русском языке не было, да и на украинском немного, компьютеров тоже не было… Мы практически создали там новую библиотечную систему. И не только библиотечную. Активно содействовали воссозданию музея Волошина, например. Не будь конференции, ничего бы не было…

Судак не сразу стал местом проведения конференции. Сначала мы проводили мероприятие в Евпатории (два раза), затем в Форосе – нам там понравилось, но были проблемы. Поэтому решили найти другое место. Нам посоветовали Новый Свет. Это очень красивое место, но для больших конференций непригодное. Случайно заехали на территорию дома отдыха «Судак» и с тех пор проводим конференцию там. Еще до начала работы в Судаке я посетил дом-музей Максимилиана Волошина, увидел, чтó там происходит, и сразу предложил включить этот музей в нашу программу. Мы им подарили два компьютера, систему ИРБИС. Потом я договорился с Фондом Сороса на Украине: они наладили Интернет, подарили еще компьютеры.

Практически сразу я увлек Екатерину Юрьевну Гениеву, которая очень много сделала для музея Волошина. Фактически мы с ней вдвоем и с рядом неравнодушных политиков и спонсоров его и подняли. И местную власть привлекали, Б. Д. Дейча, других крымских руководителей. Можно смело сказать, что мы содействовали подъему музея Волошина и множества крымских библиотек. У них появилось то, о чем они никогда и не знали. Они понятия не имели, что такое книги на дисках. Не понимали, как использовать Интернет, пока мы их не обучили. Ну и, конечно, система ИРБИС, которую мы разрабатываем, – одна из лучших систем; мы ее установили бесплатно более чем в 40 крымских библиотеках и их филиалах и привезли за это время свыше 30 тыс. книг. А книги на русском языке в Крыму были проблемой, потому что на их приобретение почти не выделялось финансирование, особенно в последние годы.

С. З.: Крымская конференция – это еще и большой праздник для библиотек. Это огромное театрализованное действо, в котором Вы – главный участник.

Я. Ш.: Вначале мы приглашали артистов. А потом поняли, что лучше устраивать спектакли своими силами, с узнаваемыми людьми на сцене. Я выбрал форму мюзикла, с песнями, танцами. И начиная с 1999 года мы сами ставим театрализованные представления, которыми открывается конференция.

С. З.: Вы участвуете и в разработке сценария?

Я. Ш.: Да, причем первые два или три года я старался быть еще и режиссером, но потом понял, что режиссер должен быть профессионалом.

Первый портрет в 3 года

Г. Г.: Яков Леонидович, Ваши положительные качества мы увидели. А есть ли у Вас недостатки?

Я. Ш.: Мнительность. Она мне самому не нравится. Но порой она помогает. Вот вам пример. Я с 2001 года сел за руль, раньше не водил машину. Только в 40 лет закончил автошколу. Был полный ноль, но очень целеустремленный, и решил, что должен получить права. Обучение имело три компоненты: правила дорожного движения – здесь у меня все было хорошо, внутреннее устройство автомобиля – я напрочь не хотел этого знать, мне это было неинтересно, а третье – вождение. И я понял, что не сдам вождение, потому что этих 12–14 часов по программе автошколы мне мало. Я пошел на площадку в Лужники, нашел там частного водителя и занимался с ним дополнительно. Таким образом, прошел двойной курс вождения. Среди 28 человек сдали с первого раза 8, и среди них был я.

А мнительность заключается в том, что когда я за рулем, то часто думаю о всяких делах и теоретически могу задеть бордюр, не дай бог наехать на препятствие или кошку. У меня уже огромный опыт, наезжено полмиллиона километров, пять машин поменял, поэтому многие вещи делаю автоматически. И тут я начинаю думать: а вдруг я на дороге задел что‑нибудь? Останавливаюсь, выхожу, осматриваю машину. Нет. Еду дальше. Опять начинаю думать: вдруг что‑то не так. Жена говорит: у тебя такой обзор, ты не можешь не заметить чего‑то. Но я все равно возвращаюсь, проезжаю через это место еще раз, только тогда успокаиваюсь и еду дальше.

Г. Г.: А кроме мнительности, что можете отметить еще?

Я. Ш.: Если у меня что‑нибудь заболит, я представляю, что это что‑нибудь самое плохое. Среди моих друзей много врачей. И когда нахожу время, иду к ним, чтобы они проверили меня.

Любимые места и коллекции

Г. Г.: Что Вас увлекает больше: работа, дом, семья?

Я. Ш.: Я увлекаюсь дачей. Купив первую машину, подержанную Nexia, я ее раздолбал немножко, но научился ездить. Когда дети были маленькими, раньше часто ездили с ними на выходные к друзьям на дачу, так как своей еще не было. И тогда я решил, что нужна своя дача. Мы живем в Строгине, рядом Новая Рига. И дачу решили купить по этому направлению. В то время я уже был первым заместителем директора, у меня был секретарь. Попросил ее купить газету «Из рук в руки». Говорю ей: «Ищи, чтобы это была Новая Рига, рядом лес и вода и чтобы была красная крыша». Мы нашли три варианта. Взяли с собой опытного дачника Б. Федорова, поехали, посмотрели первую, она нам понравилась, другие два варианта понравились меньше. Так я купил дачу за один визит, тем более что владелец сразу согласился на рассрочку (иначе я бы не справился). Потом дача стала моим хобби. Я провожу там все выходные и зимой, и летом. Очень люблю собак. У меня их три.

Г. Г.: То есть Вы «раб лампы». Никуда не поехать…

Я. Ш.: Нет, я стараюсь каждый год куда‑нибудь выезжать. На недельку-две езжу в Крым. Во время конференции я даже до моря не дохожу. И даже после конференции, когда я остаюсь еще на неделю, чтобы решить административные вопросы, подписать акты: сколько пропало полотенец, сколько испорчено матрасов, – даже тогда времени нет. До моря я не дохожу вообще. Поэтому в сентябре приезжаю в Крым, чтобы наконец‑то искупаться в том море, где вся конференция купается. И еще я люблю недели две провести за рубежом, брать машину напрокат и кататься, но это не всегда получается.

С. З.: И какие страны любимые?

Я. Ш.: Наверное, Италия. Я был и во Франции, и в Америке, и в других странах: много мест объездил. В США мы придумали очень хорошую и полезную программу, которая предусматривала поездки по многим библиотекам и университетам. Этой программе нет равных, она заканчивается получением международного сертификата. И мы всю Америку объездили. У нас были маршруты, когда мы садились в автобус в штате Мэриленд и заканчивали в Сан-Диего на Тихом океане. Проезжали 17 штатов за 9 дней.

Все маршруты мы рассчитываем заранее. Первый маршрут, который мы назвали «Российский библиобус № 1», пересекал Америку с востока на запад. Это дало импульс туристической фирме, сделавшей точно такой же маршрут, по которому возят туристов. На следующий год мы решили, что нужно проехать с севера на юг. Стартовали в штате Нью-Йорк в районе Ниагарского водопада и закончили в Техасе. У нас всегда есть два обязательных места: Вашингтон – там находятся наши главные партнеры, – и Нью-Йорк, где находятся публичная библиотека и Колумбийский университет, в котором я несколько раз выступал с докладами. И там много наших американских друзей.

Яков Шрайберг и Юрий Никулин

Г. Г.: Нравится Америка?

Я. Ш.: С каждым годом всё меньше. Сама Америка и американцы мне нравятся. Не нравится политика, особенно в последние годы. У меня были все визы, какие только могут быть, даже «01», которую имеют многие известные люди. Я ее долго добивался, но получил. По этой визе мне чуть ли не честь отдавали, когда я проходил через границу. Она позволяла два года жить и работать в стране, но я никогда больше двух недель там не был и, естественно, никогда не работал. Правда, после известного «шпионского скандала» мы опять приехали на нашу программу в Штаты и неожиданно подверглись жесткому допросу на границе, но мы с юмором и пониманием к этому отнеслись. На вопрос, в каком Вы звании, я ответил – генерал библиотечных войск.

Г. Г.: А что именно нравится в этой стране?

Я. Ш.: Нравится, что никто на тебя особо не обращает внимания. Очень доброжелательные люди. В отличие от Англии можно как угодно коверкать слова, лишь бы тебя поняли. Сервис, конечно, хороший. В магазинах ненавязчиво тебя сопровождают, помогают, не пристают. Очень нравятся дороги, аэропорты.

Мне не нравится быть в пансионате на одном месте. Люблю, чтобы была точка возле воды, на берегу озера, или бассейн. В позапрошлом году мы взяли с друзьями комплекс – 4 домика и между ними бассейн – в Апулии, в Италии. Я специально выучил для этого итальянский язык. Сначала все смеялись, но когда мы приехали в деревню, где по‑английски не знают ни слова, тут я начал блистать своим плохим итальянским. Я учил его всего месяц, но взял очень хорошего преподавателя. В Италии я был трижды. Еще хочу на Сицилию попасть, в Сардинию и на Корсику (это, правда, уже Франция).

С. З.: А какие‑то экзотические страны привлекают?

Я. Ш.: Работал на Кубе (в командировке), в Бразилии и в Индии. 10 дней был в Южной Корее один. Южнокорейцы по‑английски говорят, но иногда их очень трудно понять. И вот я там за 10 дней чуть с ума не сошел. Я не люблю сидеть как они, поджав ноги. Не с кем было сказать по‑русски ни слова…

Вспомнил еще один свой недостаток – излишнее чувство коллективизма. Меня пригласили в Австрию, в Вену, на десять дней. А я говорю: «А можно взять еще трех коллег?» – «Хорошо, – сказали мне, – но тогда не десять дней, а три». Я, конечно, согласился.

С. З.: У Вас, наверное, много друзей?

Я. Ш.: Да, я как‑то больше с друзьями, чем с родственниками общаюсь. Родственников у меня немного. Я запомнил одну фразу на всю жизнь: «Друг – не тот, кто тебе сочувствует в горе, а тот, кто радуется твоим успехам».

Г. Г.: Кроме путешествий, чем еще увлекаетесь?

Я. Ш.: Коллекционированием. В детстве я собирал марки, потом значки, монеты. А когда начал путешествовать, стал приво-зить из каждого города сначала просто картинки с его названием. Потом я к ним добавил кр´ужки и тарелочки, тоже с названием города. Магнитиков всегда набираю много, потом раздариваю. К коллекции добавились еще колокольчики и куклы в национальных костюмах (но это уже для жены).

С. З.: Все эти коллекции еще надо где‑то разместить…

Я. Ш.: Места дома стало мало. Тогда я тарелочки и картинки оставил дома, а кр´ужки, куклы и колокольчики забрал на дачу. У меня принцип: покупать только там, где был, и чтобы на виде города было написано, как он называется.

Когда‑то я очень увлекался книгами. У меня собраны все подписки всех дефицитных авторов, и я продолжаю покупать и сейчас, но меньше: ставить некуда, а списание, как в библиотеке, проводить жалко.

О книгах, музыке и театре

Г. Г.: А сейчас книги читаете?

Я. Ш.: Сейчас редко. Газеты и какие‑нибудь журналы иногда. В последнее время мне нравятся книги про книги. Умберто Эко и Жан-Клод Карьер «Не надейтесь избавиться от книг», Маршалл Маклюэн «Галактика Гутенберга». Может, это звучит примитивно, но среди любимых авторов у меня Конан Дойл, которого я всего перечитал. Как‑то умыл экскурсовода в Англии. Проезжая мимо Чарингкросского вокзала, он сказал, что в фойе этого вокзала Шерлок Холмс подрался с полковником Мораном перед тем, как уехать на Рейхенбахский водопад. Я говорю: постой, он никогда не дрался с полковником Мораном. Он его видел только два раза: первый – когда тот стрелял в него на водопаде, а второй раз – в рассказе «Пустой дом», когда тот стрелял в его манекен.

Люблю Александра Дюма, а уж «Три мушкетера» знаю почти наизусть. Во Франции поехали мы на экскурсию в Амьен. Экскурсовод говорит: вот мы проезжаем городок Пьерфон. Я говорю: «О! Здесь жил Портос». Она спрашивает: «Как Портос?» – «Да, и даже когда он взял себе баронское имя, он стал барон дю Валлон, де Брасье, де Пьерфон», – отвечаю я. Экскурсовод говорит: «Сколько лет вожу экскурсии и не знала». Всё помню с детства. Тогда «Три мушкетера» нельзя было достать, но у моих друзей в домашней коллекции эта книга была. Выносить книги родители не давали, но разрешали приходить и читать у них дома.

Г. Г.: В Интернете есть карта Парижа с отмеченными местами, связанными с тремя мушкетерами.

Я. Ш.: Да, я как‑то прошел по маршруту д’Артаньяна.

С. З.: А есть еще книги, которые всегда останутся с Вами?

Я. Ш.: Еще Ильф и Петров, Мандельштам, Цветаева.

Г. Г.: Мне кажется, Вы очень близки к Ильфу и Петрову.

Я. Ш.: Мне у них нравятся «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок», но особенно их рассказы про путешествия. Еще очень люблю Исаака Бабеля. Я только спустя много лет по‑настоящему понял «Конармию», поначалу она мне совсем не понравилась. Мне больше нравились «Одесские рассказы». А потом понял, что в «Конармии» каждая строчка – со смыслом.

С. З.: А какие у Вас предпочтения в музыке, театре, кино?

Я. Ш.: Всегда очень любил рок-музыку. В институте был руководителем радиоузла. Я определял избранные передачи, а мой помощник все это настраивал. Единственным доступным источником информации был польский журнал «Панорама». Я свободно владел украинским и по‑польски немного понимал. Поэтому я брал оттуда информацию, музыка у меня была, и я делал передачи для студентов всего города. К нам со всей Казани приезжали в общежитие послушать эти передачи. Но выпускать передачу мне разрешили при условии, что я буду готовить еще «Решения XXVI съезда – в жизнь» и «Пьянству – бой». Но в эти передачи я душу не вкладывал, что меня в итоге и погубило. Я с какого‑то момента стал их выпускать в прямом эфире без предварительной записи – времени было жалко. Была такая скромная девочка Лариса, сейчас она певица. Я дал ей прочитать статью про пьянство в журнале «Наука и жизнь», а там пошли специальные термины, и она стала на них спотыкаться. И все это в прямом эфире. Какой‑то большой начальник из деканата все это слушал. И в тот же день все мои программы сняли. Но я тут же нашел себе другое занятие – подбирать фонограммы для музыкальных коллективов нашего института.

Четыре года учился играть на баяне и три месяца – на гитаре. Но у меня это не пошло. Из рок-музыкантов люблю Beatles, Bee Gees, Deep Purple, Creedance, Uriah Heep, Led Zeppelin. И даже сейчас на все наши спектакли бóльшую часть музыки подбираю сам. Не могу выкинуть аудиокассеты. У меня их больше 1000. Я не покупаю пиратские диски, это принципиальная позиция.

Один интересный пример: на нашей Конференции «Крым – 2011» появился хит – песня «Встреча». А как? Мы приехали уже с готовым сценарием, начали репетировать. Я пишу свой ежегодный доклад и одновременно подбираю музыку к сценарию. И вдруг натыкаюсь на эту песню и просто ее вижу в сценарии. Вначале потенциальные исполнители и режиссер не хотели менять сценарий, просто уперлись, но я настоял, как генеральный продюсер. Исполнители – Светлана Золотинская и Александр Мазурицкий – сначала не хотели ее репетировать, но потом говорили мне спасибо за то, что я заставил их ее спеть. А в прошлом году на «Либкоме» мы сделали концерт, который назывался «Шансон приходит к друзьям». Там тоже я музыкальную подборку сделал. Мне здорово помогает моя помощница по этим делам Инна Ермилина, очень креативный человек.


Яков Шрайберг и Олег Табаков


С. З.: Вы любите театр?

Я. Ш.: Когда‑то я очень увлекался театром на Таганке, Владимиром Высоцким. К сожалению, видел много спектаклей, а с Высоцким – ни одного. Но у меня есть полная коллекция его песен на всех носителях. Лично знаю и очень уважаю Армена Борисовича Джигарханяна. Неоднократно мы приглашали в Крым и на другую нашу конференцию – «Либком» – Владимира Качана, Виктора Проскурина, Александра Филиппенко и других известных артистов.

Оперу и балет не люблю. Балет еще могу посмотреть, а из оперы предпочитаю рок-оперу. Как‑то водил американцев на «Тоску» в Большой театр, билеты в партер достали. Все было хорошо, но я постоянно засыпал. Мне больше нравятся оперетты и мюзиклы. Когда бываю в США и в Англии, обязательно иду на мюзикл. Вот я только что приехал из Лондона, там ходили на «Телохранителя». Совершенно потрясающий мюзикл. Что отличает мюзиклы Бродвея и Лондона от наших? Бешеная техника сцены! Всегда пытаюсь найти, где у них микрофоны, но, как правило, нигде не вижу. На Бродвее посмотрел «Mamma mia» и увидел, как зрители танцуют, просто отрываются во время спектакля. Люблю серьезные драматические спектакли, классику. Островский нравится. К современному театру отношусь с опаской.

С. З.: Какие из встреч со знаменитыми людьми наиболее памятны для Вас?

Я. Ш.: С Юрием Никулиным, конечно. Великолепный человек, с огромным, неподражаемым чувством юмора. Мы с ним работали в 1985 году в ЦДРИ во время XII Всемирного фестиваля молодежи и студентов, проходившего в Москве. Он был руководителем творческой мастерской, а я – руководителем комсомольского отряда по поддержанию порядка.

Помню наши встречи с Василием Павловичем Аксеновым. Помимо двух конференций, я был у него дома в Москве, мы с ним гуляли в Америке. Он ходил со своей собачкой, которую звали Пушкин. Уникальный человек. Очень простой. Когда он приехал в Судак, мы его поселили в средний, не самый шикарный номер люкс. Он говорит: зачем вы поселили меня в такой номер, мне бы что‑нибудь попроще, зачем мне две комнаты?

Голубая мечта

Г. Г.: Какие качества Вы цените в людях?

Я. Ш.: Естественность, простоту. Люблю людей, которые не выпендриваются. Хотя люди сразу не раскрыываются. Вот, например, писатель Михаил Веллер приехал к нам на Конференцию с гонором, если можно так выразиться. А потом мы с ним сидели, говорили, немного выпивали до 2 часов ночи. Он такой оказался удивительный рассказчик, столько знает анекдотов и случаев из жизни и очень мягкий и простой человек в быту.

Г. Г.: А что не нравится в людях?

Я. Ш.: Жадность, скупость, лицемерие, вранье. Не терплю, когда запоминают мелкие долги. Почти всегда выигрываю споры. Я к этому отношусь очень серьезно: если начинаю спорить, то почти наверняка знаю, что я прав. И терпеть не могу людей, которые со мной спорят, в том случае, когда я уверен. Жалко их.


С друзьями-артистами на Международной конференции «Либком»


С. З.: Вы очень целеустремленный человек, многого добились. Чего бы еще хотелось достичь?

Я. Ш.: Я бы хотел, во‑первых, женить старшего сына. Хотел бы побывать в двух странах, где еще не был: в Австралии и Японии.
И, может быть, еще в Антарктиде.

А вообще моя голубая мечта, которая никогда не сбудется, такая: хочу, чтобы наступил хотя бы один день, когда я могу быть на даче, не слышать ни одного звонка, ничего не делать, разжечь камин, вытянуть ноги, взять любимую книгу и перечитать ее, попивая хорошее вино. Но это пока нереально…


В образе короля Людовика XVI



© Опубликовано в журнале "Книжная индустрия", №5, июнь, 2014


Еще новости / Назад к новостям


Forum with id 4 is not found.