26.01.2016

Борис Диодоров: «Переводчик на язык сердца и красоты»

«Далеко в море вода синяя-синяя, как лепестки самых красивых васильков, и прозрачная-прозрачная, как самое чистое стекло, только очень глубока, так глубока, что никакого якорного каната не хватит». Вряд ли найдется человек, который не узнал эти строки. Сказками Ханса Кристиана Андерсена все мы зачитывались в детстве, и для многих из нас «переводчиком с языка писателя на язык сердца и красоты» стал выдающийся художник-иллюстратор Борис Диодоров.

Творчество Диодорова – одна из самых ярких страниц в истории русской иллюстрации. 21 ноября 2014 года Борису Аркадьевичу исполнилось 80 лет. С юбиляром встретилась редактор рубрики Алина Сайдашева.

Борис Аркадьевич Диодоров живет в районе одной из самых «литературных» улиц Москвы – Пречистенки. В его квартире много книг, а еще больше – картин и икон. Рабочий стол Бориса Аркадьевича – мешанина из черновиков, набросков, журналов, книг, а над всем этим, в центре стола, возвышается скульптура Андерсена.

Сказки великого датчанина не могли не стать центральной темой нашего разговора. Они способны объединить даже самых разных людей: несмышленых детей, очень серьезных взрослых, мудрых стариков. В каком бы возрасте, в который бы раз мы ни перечитывали эти сказки, они открываются нам с новой, иногда самой неожиданной стороны. В этом и кроется секрет настоящего искусства, когда душа с душою говорит, – считает Борис Аркадьевич.

Я в последнее время часто думаю об отличиях художественной, высокой иллюстрации от дизайна. Дизайн может быть прекрасным по форме, по интеллекту, но это брендовая вещь, которая через какое?то время перестает быть интересной. А художник-иллюстратор – это переводчик с языка писателя на язык сердца и красоты.

Первой сказкой Андерсена, которую проиллюстрировал Диодоров, стала «Снежная королева». Начинал работу над ней Борис Аркадьевич в конце 80-х годов. Потом были «Русалочка» (конец 90-х) и «Дюймовочка» (2004 год).

С Андерсеном у меня получилась довольно интересная ситуация. Когда вышла «Снежная королева» с моими иллюстрациями, мне довелось попасть в Копенгаген. И там меня провезли по всем андерсеновским местам. И я открыл настоящего Андерсена только тогда! Я вдруг узнал, понял, что Андерсен был глубоко верующим человеком. Понимание этого, кстати, важно не только для художника, но и для переводчика. Например, переводы Ганзенов (Петр и Анна Ганзен – супруги-переводчики с датского и на датский язык. – Примеч. ред.) – одни из самых верных, потому что Ганзены сами были верующими людьми и тоньше понимали писателя. Меня самого, когда я делал «Снежную королеву», привлекала мощь злодейки, чертовки, которая боролась с несчастной, босой, замерзающей Гердой. Королева посылала навстречу Герде свои войска. А у Герды войск не было, она всего лишь пела псалом, и тогда за нее заступились ангелы. Это же только верующий человек может написать.

Сейчас художник работает над иллюстрациями к «Девочке со спичками» Андерсена, одной из самых грустных сказок писателя, в которой маленькая девочка, пытаясь согреться спичками, в конце концов замерзает.

Вы понимаете, о чем эта сказка? Она о вознесении чистой души. Многие думают, что это социальная сказка. Вот одни едят жареного гуся, а другие мерзнут под их окнами. Но это совсем не имеет значения. Ведь девочка не умирает, а засыпает от мороза, а душу забирает ее бабушка. Это выше чего?то социального.

Отношение к Андерсену у каждого человека меняется со временем, мы открываем в его сказках что?то новое, переосмысливаем уже понятое. Но «Снежная королева», признается Диодоров, несмотря на то что он проиллюстрировал ее до поездки в Данию, все равно была бы такой, какой она есть сейчас.

За иллюстрации к сказкам Андерсена в 2001 го­ду Борису Аркадьевичу присудили гран-при Международной премии имени Х. К. Андерсена.

Премию мне вручали в городе Оденсе, на родине Андерсена. Мне нужно было сказать небольшую речь. Я рассказал, что со сказками Андерсена меня познакомил дедушка. Первой и самой запоминающейся сказкой стала «Снежная королева». Меня поразило, как злодейка Снежная королева терзает чистую душу Герды. Конечно, я не понимал в силу возраста всего того, что понимаю в этой сказке сейчас. И вообще мне казалось тогда, что Андерсен – русский писатель. Эту мою фразу про «русского писателя» тут же стали цитировать журналисты. Но ведь в том, что я, будучи ребенком, не понимал, что Андерсен жил в другой стране, нет ничего удивительного. Андерсен переведен на десятки языков, но дети в разных странах думают, что эти сказки написал их соотечественник – настолько они близки всем людям.

Веру в сказку Борис Аркадьевич считает самым важным в жизни человека любого возраста.

Став взрослым, я, конечно же, увидел в творчестве Андерсена философские стороны, серьезные проблемы, которые поднимал писатель, но вера в сказку, которая была у меня в детстве, никуда не делась. Потому что всю жизнь со мной случаются вещи, которые сложно запрограммировать и предугадать, например чудо, счастье. Андерсена часто упрекали в том, что его сказки плохо заканчиваются, что они грустные. На это Андерсен отвечал, что, даже если в финале сказки добро не побеждает, оно все равно побеждает в вечности. А закончил я свою речь в Оденсе, сказав, что не потерял веру в сказку. И мог ли я когда-то представить, что не сказочная, а самая настоящая принцесса наградит меня таким призом?

Сказка из жизни человека не уйдет никогда, если он в ней нуждается. А если человека начинают волновать только прагматические вещи, его душа умирает.

Андерсена Борис Аркадьевич считает единственным сказочником, который с такой силой писал о божественной любви.

Эта тема поднимается и в «Русалочке», и в «Снежной королеве», и в «Дюймовочке», в которой злые, грязные силы заставляли нежное создание работать, мучили ее, пока ласточка не унесла Дюймовочку в рай. Сам Андерсен, верящий в божественную любовь, был глубоко несчастен и одинок. У него были физические недостатки: большие руки, ноги, большой нос. И он очень этого стеснялся. Но вера и любовь жили в его сердце несмотря ни на что.

Помимо сказок Андерсена, Борис Диодоров проиллюстрировал истории о Винни-Пухе Алана Милна (1986 год). Иллюстрации эти художник делал в подарок своей внучке.

Сказки о Винни-Пухе – это чудо, планета добра и радости. Я до сих пор ими живу, все время возвращаюсь к ним. Первого «Винни-Пуха» я начинал еще в 1961 году, а после рождения внучки мне захотелось сделать новую, большую, цветную иллюстрированную книгу про Винни-Пуха и его компанию и подарить ей.

В 2013 году в издательстве «Мелик-Пашаев» вышло переиздание книги «Тутта Карлсон первая и единственная, Людвиг Четырнадцатый и другие» шведского писателя Яна Экхольма. Иллюстрации к этой сказке Борис Аркадьевич выполнил еще в 1965 году.

В 1985 году к Борису Диодорову обратилось японское издательство «Фукцукан-Сётен» с предложением сделать иллюстрации к «Народным рассказам» Льва Толстого.

Толстой написал эти рассказы в конце жизни, будучи уже великим мастером, гением, пришедшим к вере. В этих рассказах он достиг невероятной писательской вершины. Толстой живет во мне, и я хотел бы иллюстрировать его еще и еще. Толстой – как раз тот писатель, который может спасти нацию. Андерсен и Толстой – для меня главные маяки.

Борис Диодоров, самые известные работы которого выполнены в технике офорт с акватинтой и акварелью, начинал как живописец. В 1960 году он окончил Московский государственный художественный институт им. В. И. Сурикова.

Над каждой сказкой я работаю очень долго, выбираю самые трудные техники, вредные, такие как офорт с травлением в азотной кислоте. Это не потому, что я себя не люблю, нет. Нужно добиться такого слияния с автором, чтобы появлялось ощущение, что ты рисуешь собственные мысли. Техника уже потом появляется. То ли это «легкие» акварельные рисунки, то ли это «тяжелый» офорт…

В художественную школу Борис Аркадьевич поступил случайно, хотя рисовал с раннего детства.

В ранние школьные годы я ничего осознанного не рисовал. Просто у меня папа был художником, и в доме было много бумаги, красок, карандашей, в гости часто приходили художники. И с двух лет, отвечая на вопрос: «Мальчик, кем ты будешь?», я говорил: «Художником». Почему? Сам не знаю. Я рисовал какие-то натюрморты, ходил с папой на этюды, в школе рисовал стенгазету. Свои детские работы я, конечно, не сохранил – раздарил друзьям.

Борису Диодорову 2 года

Дедушка все время подначивал меня не расставаться с карандашом. В 1945 году мой сосед Витя Селиванов, сын краснодеревщика, поступал в художественную школу (Художественная школа в Чудовом переулке. – Примеч. ред.) и затащил меня с собой за компанию. Вите говорят: «Знаете, экзамены кончились, приходите на следующий год. А ты, мальчик, тоже рисуешь?» – спрашивают меня. «Рисую», – отвечаю. «А покажи свои работы». Я и показал. «А тебя, мальчик, мы возьмем без экзаменов».

Все время учебы было каким-то фантастическим и сказочным. В первой художественной школе я проучился 4 года. А потом меня направили в МСХШ (Московская средняя художественная школа имени В. И. Сурикова. – Примеч. ред.). Мы поступали туда вчетвером, и ректор вместо одного места добился еще двух – нас троих приняли. И в институт поступил так же, как бы машинально. В институте занимался живописью, на последних курсах выбрал мастерскую Михаила Ивановича Курилко, академика, последнего ученика Репина. Он был символистом, после революции – даже сюрреалистом. С ним я очень был дружен. Мечтаю сделать о нем монографию. Это тот человек, который очень сильно на меня повлиял.

В книжную иллюстрацию Борис Аркадьевич тоже пришел случайно. Всё как бы подталкивало его к работе иллюстратора.

Когда я еще учился в художественной школе, друзья отца, которые сотрудничали с разными издательствами, предлагали мне рисовать календари. Я соглашался: деньги молодому человеку всегда нужны. Я старался быть независимым от родителей, вот ночами и подрабатывал. Потом одно издательство, другое… Первая книжка вышла в издательстве «Географгиз» в 1957 году. («Северные рассказы» Василия Канаки. – Примеч. ред.)

Первые значимые работы Борис Диодоров выполнил вместе с Геннадием Калиновским. Это иллюстрации к повести Льва Кассиля «Будьте готовы, ваше высочество», «Кондуит и Швамбрания» и другие. «Винни-Пух и все-все-все» Диодорова и Калиновского вышел в середине 60-х. Творческое сотрудничество художников длилось 10 лет. А спустя 20 лет Борис Аркадьевич выпустил своего собственного «Винни-Пуха».

Гена Калиновский был на пять лет старше меня. Он уже закончил институт, а я только поступил. Он стал моим «учителем поневоле». Ему негде было жить, я приютил его у себя на Зубовском бульваре. Я тогда оказался один в восьмикомнатной квартире деда. Мы с Геной сделали много книг. Всё что ни закажут, то и делали. И я многому у Гены научился. Например, принципам миниатюры. Ведь я учился живописи, а это совсем другое. В миниатюре надо ценить каждый миллиметр поля, на котором нужно создать мир. Вот у меня так в Тургеневе было (иллюстрации к сборнику избранной лирики Ивана Тургенева «Песнь души», 1988 год. – Примеч. ред.), я глаза там сломал. Иногда прибегаешь к увеличительному стеклу, когда приходится в этом пространстве делать многофигурные композиции, а герои, которых много, имеют лица размером 2–3 миллиметра, а нужно, чтобы они были живыми… Но мне это нравилось, так и офорт появился.

Известность пришла к Борису Диодорову после выхода в свет книги Сельмы Лагерлёф «Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями» (1979 год). Потом были «Малыш и Карлсон, который живет на крыше» Астрид Линдгрен, «Мэри Поппинс» Памелы Трэверс, «Чубо из села Туртурика» и «Гугуцэ – капитан корабля» Спиридона Вангели… Но визитной карточкой Диодорова стал Андерсен.

В Андерсене я действительно жил. Мне не хотелось и не хочется никогда заканчивать. Я всегда нарушал сроки, потому что было много эскизов, много вариантов, я долго искал технику. И всегда мне шли навстречу и разрешали работать в своем темпе.

На протяжении всего нашего разговора Борис Аркадьевич показывал то одну, то другую книгу, рассказывал не только о творчестве, но и своих учениках, друзьях, о своей жене – Карине Филипповой-Диодоровой, актрисе и поэтессе, с которой Борис Аркадьевич делит радости и трудности вот уже более 40 лет.

А я все время думала над его словами о том, что художник-иллюстратор – это переводчик с языка писателя на язык сердца и красоты. Так оно и есть, но мне кажется, что иллюстратор сказок сам становится сказочником. Иначе и быть не может, иначе нельзя передать волшебный, добрый мир, настолько интересный для ребенка и настолько грустный для взрослого.



© Опубликовано в журнале «Книжная индустрия», №1 (123), январь, 2015


Еще новости / Назад к новостям